Круговерть бытового наличия
убеждает в наличии быта,
хотя кажется часом двуличным
положение в обществе сбыта,
и потребность в немилости века
претворяет аморфные страхи.
Я куплю тебя, жизнь человека,
чтобы было послать кого на хер.
Угрожают мне тени царицы,
заалевшей при томном касаньи.
Ты царица со мною напиться
не хотела бы что ль на прощанье?
Ты царица, видать, беспринципна,
коли плачешь по мелкому горю.
Или смех это? Что-то не видно
даже в медленном псевдо-повторе.